Процесс по делу чиновника Недобора закрыли из-за «аспектов личной жизни. “Нам нужна прозрачность на всех уровнях” Недобор суд

Как считают некоторые аналитики, металлургическая отрасль к настоящему времени постепенно выходит из кризиса, результатом чего является наметившаяся тенденция к увеличению инвестиций в информационные технологии . Нам было интересно узнать из первых рук, какие актуальные задачи встают сегодня перед руководителями ИТ-служб металлургических предприятий, и поэтому в гости нашей традиционной рубрики мы пригласили директора департамента информационных технологий ГМК “Норильский никель” Геннадия Баумана . В беседе с научным редактором PC Week/RE Ольгой Павловой он рассказал об основных направлениях и перспективах использования ИТ в рамках крупной компании.

PC Week: Для начала расскажите, пожалуйста, как долго вы имеете дело с информационными технологиями.

Геннадий Бауман: Я получил высшее образование в технологическом университете “Станкин” по специальности “Информационно-измерительные системы”. В вузе существует учебно-инженерный центр, где я и познакомился с компьютерами. Сначала это были ПЭВМ “Искра”, ДВК, ЕС ЭВМ, потом появились первые ПК серии IBM PC XT/AT и т. д. В общем, можно считать, что именно с того момента вся моя деятельность связана с ИТ.

В “Норильский никель” я пришел чуть больше двух лет назад, в феврале 2009 г., по приглашению генерального директора на пост руководителя ИТ-службы. Здесь важно отметить, что я напрямую подчиняюсь первому лицу компании, а это серьезное преимущество, поскольку мой предшественник находился в подчинении у финансового директора. Надо сказать, что подобная ситуация типична для многих российских предприятий. Ведь основная задача финансовых специалистов в “лихие” девяностые состояла в том, чтобы просто посчитать деньги. И поэтому они создавали в своих подразделениях специальную ИТ-компетенцию, которая впоследствии становилась главной в компании.

Мне же в силу своего служебного положения намного проще и удобнее доносить необходимую информацию или идеи до руководства компании. Я могу быстро, напрямую получать направляющие директивы или, наоборот, чётко отстаивать свою позицию, показывая, какое решение было бы эффективнее с моей точки зрения.

PC Week: Каковы были ваши первые шаги на новом месте?

Г. Б.: Когда я пришел в “Норильский никель”, здесь кроме департамента информационных технологий почти в каждом подразделении существовала своя небольшая ИТ-служба. Поэтому моя первоочередная задача состояла в их консолидации. Для этого пришлось убеждать коллег, что мы будем работать более производительно, если все ИТ-функции будут осуществляться централизованным образом, начиная от унификации софта, включая закупки, получение скидок на лицензии и сопровождение, и заканчивая обучением и оптимизацией деятельности сотрудников, что это позволит более плотно загружать персонал, особенно когда задач много, а персонала мало. И к настоящему времени у нас в компании уже консолидировано около 90% локальных ИТ-подразделений.

Нам удалось решить эту задачу в довольно короткие сроки. Причём мы не преследовали цель узурпировать все бразды правления в одном месте, а рассматривали ее как подготовительный этап для последующих внедрений и изменений.

Помимо этого мы ввели практику периодически собирать ИТ-руководителей всех наших филиалов и дочерних предприятий, чтобы они имели возможность познакомиться друг с другом и обменяться накопленным опытом. С моей точки зрения это даёт большой положительный эффект.

Формально все ИТ-руководители подчиняются своим локальным генеральным директорам, но поскольку “Норильский никель” является головной организацией, они стараются прислушиваться к нашему мнению. Это позволяет проводить единую техническую политику в рамках группы компаний, благодаря чему нам удается, например, получать значительные скидки от продавцов ПО, способствуя тем самым экономии местных ИТ-бюджетов.

PC Week: А в чём заключается ваша единая техническая политика?

Г. Б.: Мы не проводим автоматизацию ради автоматизации, главная цель нашей ИТ-политики — построение такой платформы, в которой все используемые программные продукты будут более или менее унифицированы. Нам нужно, чтобы всё было прозрачно и понятно. Для этого в течение второго полугодия 2010-го мы занимались инвентаризацией программного обеспечения, в частности анализировали то, что у нас есть, и смотрели, как наиболее рационально на этой базе внедрить более современный софт. В ходе данной работы мы корректировали деятельность тех подразделений, с которыми не взаимодействуем ежедневно, но которые служат нашими точками присутствия в регионах, - это, например, Мурманск, Архангельск, Сочи, Чита, Красноярск и другие.

На территории страны у нас имеется несколько головных центров, куда стекается вся информация, необходимая для принятия решений. Такая организационная структура помогает нам оптимизировать свою деятельность, но конечно же не означает, что если какому-то подразделению нужно купить компьютер, то нам присылают бумагу для подписи. Нет, мы просто говорим примерно следующее: “Коллеги, мы провели тестирование компьютеров, которое показало, что такие-то модели более эффективны по соотношению цена/качество, и, пожалуйста, на эти выводы и ориентируйтесь”. У нас буквально сейчас идут очередные тесты: DEPO, Hewlett-Packard и еще ряд других компаний предоставили нам свою технику, мы ее “гоняем” и даем предложения и замечания в наши филиалы, дочерние и зависимые общества. Точно так же мы поступаем и с серверным оборудованием. Очевидно, что проведение подобной технической политики позволяет “Норильскому никелю” более эффективно тратить деньги.

PC Week: Какие задачи в области ИТ наиболее актуальны сегодня для вашей компании?

Г. Б.: Через несколько недель после моего прихода в “Норильский никель” я представил генеральному директору своё видение ситуации и что можно было бы сделать для повышения эффективности использования ИТ. Дело в том, что несколько лет назад компания приступила к реализации проекта по внедрению ПО SAP ERP. Было решено (этим как раз занимался мой предыдущий коллега) начать с локального пилотного проекта на одном из дочерних предприятий, а затем тиражировать его в рамках всей компании. Однако не до конца было понятно, как централизовать данный процесс и осуществлять тиражирование от одной дочерней компании к другой.

Есть нюансы, связанные с адаптацией решений SAP ERP под конкретные бизнес-процессы, и именно они и стали камнем преткновения. Если полностью переработать SAP ERP и автоматизировать имеющиеся процессы, то мы получим систему, которая не принесет никакой пользы. Более того, любая смена версии или какое-либо другое изменение снова потребуют огромных денег для новой адаптации. Поэтому нужно искать некий компромисс и под него изменять бизнес. А это - самая тяжелая вещь, и сегодня мы потихоньку к ней подбираемся. К настоящему времени на двух наших дочерних предприятиях уже завершены начатые ранее пилотные проекты: там работают типовые решения SAP ERP, которыми охвачено порядка 15 тыс. сотрудников. Мы разработали миграционную платформу и в дальнейшем с её помощью сможем внедрить уже работающие блоки SAP ERP в нашу текущую информационную структуру.

Вторая важная задача, стоящая перед нами в рамках внедрения SAP ERP, - это чтобы руководители могли быстро и четко получать сквозную картину до самого низа автоматизации: АСУТП, разного рода конвейерных весов и т. д. Сегодня этого нам как раз очень сильно не хватает. Вернее, мы можем получить такую картину, но с некой задержкой. И чем меньше эта задержка, тем более оперативно мы можем принимать решения наверху исходя из текущей ситуации. Банально, но бывает так, что у кого-то нет нужного подшипника на заводе, а на другом их - целый ящик, но на первом заводе об этом не знают и заказывают его срочную доставку самолетом, и прочие подобные ситуации. Поэтому-то нам и нужна прозрачность на этом уровне. Необходимо, как только у нас появится первый ковш или литр чего-то, чтобы эти данные автоматически попадали в финансовую систему, как это делается в мировой практике.

Без такой автоматизации, если мы продолжим вводить информацию вручную, это будет оставаться источником возникновения ошибок и искажения данных. К сожалению, у нас во многих российских компаниях так и происходит, когда говорят, что формируют отчет в системе SAP, а на самом деле в соседней комнате сидят два человека и корректируют его в соответствии с тем, что нужно получить. Именно потому мы сейчас и решаем задачу, чтобы после внедрения SAP ERP сверху у нас на нижнем уровне была создана автоматизированная информационная почва, обеспечивающая быструю и достоверную стыковку данных.

PC Week: С какими проблемами вам приходится сталкиваться в этой работе?

Г. Б.: Проблемы, безусловно, существуют, и наиболее интересная из них -неоправданные ожидания. Люди очень часто считают, что если где-то поставили компьютер, то, значит, ничего и делать не надо, а всё будет происходить само собой. И им очень трудно понять, для чего было потрачено столько денег, когда всё равно приходится работать.

С другой стороны, существуют технологии, которые дают молниеносный эффект - иногда даже через неделю после внедрения, но для доказательства необходимости их внедрения требуется длительный период согласований и обсуждений, что по большому счёту не свойственно ИТ-специалистам. Традиционно считается, что айтишник - это человек в очках, с заплетенными в косу длинными волосами, постоянно сидящий за компьютером. Обычно он не в состоянии даже просто объяснить очевидные вещи, не говоря уже о том, чтобы убедить заказчика в необходимости тех или иных перемен.

Поэтому перед нами стоит задача перевода на русский язык предлагаемых ИТ-департаментом инициатив. Генеральный директор “Норильского никеля” приветствует, когда люди говорят на ясном языке, чтобы всем было понятно, о чём идет речь. Ну а если что-то непонятно, значит, скорее всего, это и не нужно.

Еще одна проблема, с которой мы сталкиваемся в нашей текущей работе, связана со множеством неурегулированных моментов в российском законодательстве. В нём зафиксировано право собственности на то или иное лицензионное программное обеспечение, но отсутствует правильно описанный механизм, как данное ПО можно отнести на себестоимость продукции. Такая недоработанность не позволяет компании, которая купила дорогой программный продукт и внедрила его, показать, что в результате её активы выросли. К сожалению, все вопросы, связанные с узакониванием интеллектуальной собственности, которая числится на балансе предприятия (как купленной, так и самостоятельно разработанной), сегодня находятся в очень сыром состоянии, что вызывает у нас ряд проблем. Так, в частности, нам каждый раз очень сложно доказать, что деньги - причём немалые, - потраченные на процессы автоматизации, действительно были необходимы. Потому что, например, они позволили ускорить некоторые процессы. Если раньше, скажем, можно было ждать корабль два месяца и никто в этом ничего плохого не видел, то сейчас это становится тормозом в работе. И тут как раз та область, где ИТ позволяют предприятию получить дополнительную прибыль просто за счёт ускорения некоторых бизнес-процессов.

PC Week: Как широко вы пользуетесь услугами аутсорсинга в вашей работе?

Г. Б.: Мы, безусловно, активно привлекаем внешние компании для решения своих задач. Например, есть фирмы, которые занимаются для нас разработкой нормативно-справочной документации или сопровождением нашей ИТ-инфраструктуры. Но, разумеется, все задачи нельзя отдать на аутсорсинг, потому что от этого может пострадать безопасность предприятия. Часть компетенций мы должны оставить у себя, причем наиболее ответственную часть - ту, которая ставит задачи и контролирует качество выполнения работ аутсорсерами.

Кроме того, услуги всех внешних компаний обычно весьма дороги, и ими хорошо пользоваться на этапе внедрения того или иного продукта. Когда же идет его сопровождение, лучше всего по возможности делать это своими силами.

Так, сегодня в связи с реализацией большого проекта по внедрению пакета SAP Business Suite нам дано разрешение на создание собственной серьезной компетенции в данной области. Она будет базироваться на нашем профильном дочернем предприятии НН-ИНФОКОМ (“Норильский никель Инфоком”), которое появилось уже в мою бытность ИТ-директором. Основные направления деятельности этого предприятия связаны с предоставлением услуг в области ИТ и телекоммуникаций, АСУТП, слаботочными системами и метрологией.

Если же говорить об экономической стороне аутсорсинга, то здесь не всё так однозначно. Да, мы снимаем с себя бремя ответственности, и в первую очередь за людей. То есть, если мы просто заказываем некую работу, то уже не беспокоимся о том, что кто-то из исполнителей находится на больничном, кому-то надо в отпуск и так далее, - человека нам поменяют. Внешний сотрудник пришел, решил свою задачу и ушел, а иногда всё это происходит еще и дистанционно.

Здесь важно отметить, что такой внешний сотрудник обходится нам дешевле, поскольку он трудится более эффективно, особенно если компания профильная и он занимается только одной этой задачей. Более того, являясь работником внешней компании, он обслуживает не только нас, но еще и других клиентов. Для сравнения: свой сотрудник стоит для предприятия очень много денег, поскольку его надо обучить, отправить в отпуск, накормить, оплатить больничный, подготовить рабочее место и прочее, что с этим связано.

Однако с точки зрения бюджетирования ситуация получается обратная. Дело в том, что если при составлении ИТ-бюджета закладывать деньги на своих сотрудников, то зарплатная часть этих денег учитывается по другим статьям. И в результате выполнение одного и того же объема работ своими силами обходится дешевле, чем внешние услуги, которые однозначно стоят больше.

PC Week: Насколько эффективно, с вашей точки зрения, общение с коллегами из ИТ-сообщества? Нужен ли вам чужой опыт для решения своих задач?

Г. Б.: Да, такое общение необходимо, и в первую очередь для обмена негативным опытом. Негативный опыт - это очень ценная информация, позволяющая не делать ошибок, с которыми столкнулись коллеги. Однако её никогда не почерпнешь из выступлений на публичных мероприятиях и прессы. Её можно получить только при личном общении в неформальной обстановке.

Вместе с тем разного рода формальные объединения ИТ-специалистов могут способствовать формированию у нас в стране цивилизованного ИТ-рынка, выдвигать требования к производителям ПО. Возьмем, к примеру, Ассоциацию пользователей SAP. Её немецкоязычный блок, куда входят представители Германии, Австрии и Швейцарии, ведет очень активную работу, диктуя некоторые условия для компании SAP - и стоимостные, и направления развития софта.

Летом прошлого года в России начала свою деятельность Национальная ассоциация организаций - пользователей ПО SAP (АСП САП). Я считаю, что она может принести практическую пользу для нашей компании. Так, мы можем оптимизировать приобретение лицензий или же сэкономить на применении софта, предназначенного для другого заказчика, а не вновь заказывать его разработку. Здесь я вижу реальный экономический эффект, а также возможность непосредственного и плодотворного контакта не только с другими пользователями продуктов SAP, но и с самим производителем.

PC Week: Спасибо за беседу.

Как рассказал "Росбалту" источник в правоохранительных органах, в сентябре 2015 года, всего через семь месяцев после того, как Недобор занял должность директора департамента Минобороны, в ФСБ обратились представители "Научно-исследовательского института систем связи и управления" (НИИССУ), который участвует в реализации программ Гособоронзаказа. Они рассказали, что НИИ является претендентом на заключение госконтракта с Минобороны на производство и поставку технических средств комплекса мобильно-стационарной системы управления сил специальных операций Воздушно-десантных войск.

Общая сумма госконтракта должна составить 6 млрд рублей, институт подготовил соответствующую "калькуляцию" и передал на утверждение в оборонное ведомство. Без одобрения всех этих материалов Департаментом аудита, заключение госконтракта невозможно. Однако, как заявили представители НИИ, Недобор "тормозит" согласование документов. Причем, по их мнению, якобы делает это специально, поскольку одновременно к начальнику планово-экономического отдела НИИСУ Роману Пахаренко обратились некие посредники-бизнесмены и попросили за одобрение "калькуляции" Департаментом аудита "откат" в размере 48 млн рублей.

"Недобор с использованием служебного положения руководителя ДАГК умышленно совершал действия и бездействия, направленные на воспрепятствование согласования указанных документов на предложенных АО "НИИСУ" условиях цены данного контракта, в том числе путем вынесения заключения, содержащего крайне невыгодные для АО "НИИСУ" условия, при которых заключение указанного госконтракта невозможно", - полагают в ГВСУ СК РФ.

При этом посредники просили, чтобы "откат" НИИ не передавал наличными, а перевел по договору одной частной структуре на счет в АО "Национальный корпоративный банк". 15 октября представители института принесли бизнесменам платежку о якобы перечислении первого транша в размере 2 млн рублей, после чего все подозреваемые, включая Недобора, были задержаны. Директору департамента были предъявлены обвинения по статьям УК РФ 30 и 290 УК РФ (покушение на получение взятки), а бизнесменам - по статьям УК РФ 30 и 291 (покушение на посредничество при передаче взятки).

["Интерфакс", 22.12.2015, "Чиновника Минобороны РФ обвинили в покушении на взятку в 48 млн рублей" : Арестованный правоохранительными органами директор департамента аудита государственных контрактов Минобороны России Дмитрий Недобор обвиняется в покушении на получение взятки в размере 48 млн рублей, сообщил "Интерфаксу" источник, знакомый с ситуацией. [...] По его данным, в материалах дела фигурируют еще три человека, которые обвиняются в подготовке к даче крупной взятки. "Уголовные дела в отношении граждан РФ Баумана, Давыдова, Кузнецовой и Недобора были возбуждены 15 октября 2015 года", - рассказал источник агентства. - Врезка К.ру]

Знакомые арестованных имеют свою версию произошедших событий. "Недобор в январе 2015 года был приглашен на должность начальника Департамента аудита госконтрактов, поскольку были подозрения, что во многих как действующих контрактах, так и тех, которые собирается заключить Минобороны, слишком завышены цены. Ранее Недобор долгое время работал в Минфине, хорошо понимал, что и сколько стоит, и должен был навести порядок с контрактами Минобороны. Да него и.о. директора ДАГК являлся Михаил Прошин, пришедший в военное ведомство еще во времена Анатолия Сердюкова. При Недоборе Прошин стал его заместителем", - высказал мнение собеседник агентства.

По его словам, Недобор начал пересматривать многие контракты, одобренные его предшественниками, в сторону уменьшения, также он "резал" сметы, предлагаемые по новым контрактам. "Подобная деятельность Недобора вызывало огромное недовольство со стороны подрядчиков Минобороны, - полагает собеседник "Росбалта". - В материалах дела говорится, что он пытался создать "крайне невыгодные для АО "НИИСУ" условия" при заключении госконтракта. То есть хотел уменьшить аппетиты подрядчика и сэкономить бюджетные средства. Так это прямая обязанность Недобора, для этого его и брали в Минобороны".

Собеседник агентства высказал мнение, что сама "взятка" тоже не выдерживает никакой критики: "Принесли некую платежку, позже оказавшуюся фиктивной, поскольку реального перевода средств не было, и тут же всех начали задерживать". По словам источника "Росбалта", после ареста Недобора Михаил Прошин вновь стал и.о. директора ДАГК. При этом он является одним из основных свидетелей следствия и активно дает показания на своего шефа.

["Коммерсант", 21.12.2015, "Заслуги чиновника не превысили покушения на взятку" : Отметим, что Дмитрий Недобор возглавил департамент совсем недавно - лишь в январе нынешнего года. При этом сам он в прошлом кадровый чекист. После окончания академии ФСБ Дмитрий Недобор до 2003 года служил в органах госбезопасности. А потом, уйдя со службы, перешел в Министерство культуры, где сначала был ведущим специалистом, а затем заместителем начальника управления международного культурного сотрудничества. Впрочем, уже в мае 2004 года он ушел на должность заместителя директора департамента бюджетной политики в сфере государственной военной и правоохранительной службы и государственного оборонного заказа Минфина, где и работал до перехода в Минобороны. Несмотря на относительно молодой возраст, Дмитрий Недобор в свое время был награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, а также ведомственными наградами ФСБ, ФСО, ФСИН, СВР, МЧС, ФМС и ФТС. Кроме того, он имеет и благодарность от правительства России. - Врезка К.ру]

Бизнесмен-взяткодатель остался под домашним арестом, получателя денег из Минобороны отправили в СИЗО.

Как стало известно “Ъ”, за получение взятки сотрудниками ФСБ и Следственного комитета России (СКР) был задержан, а затем и арестован высокопоставленный сотрудник департамента аудита государственных контрактов Минобороны Юрий Ефимов. Незаконное вознаграждение за согласование цен контракта на создание системы контроля за обеспечением химической и биологической безопасности господин Ефимов получил от бизнесмена, который сам находится под следствием. Для этого обвиняемого в мошенничестве отпустили из-под ареста в Санкт-Петербурге в Москву. Защита аудитора называет спецоперацию хорошо спланированной провокацией.

Выйти на начальника 2-го отдела департамента аудита государственных контрактов Минобороны РФ полковника в отставке Юрия Ефимова сотрудникам ФСБ помогло расследование в Санкт-Петербурге. За мошенничество в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК) еще в апреле этого года решением Октябрьского райсуда под домашний арест был определен гендиректор и совладелец ООО «НПП "Адвент"» Николай Спасский.

НПП является системным интегратором, который занимается разработкой специализированной электроники, конструкций и программного обеспечения. Компания предоставляет услуги по проектированию, продаже и установке систем контроля и управления доступом, систем видеонаблюдения, пожароохранных систем, интеграции новых компонентов в системы безопасности, а также специализируется на создании и расширении локальных вычислительных сетей. Среди заказчиков и партнеров компании на ее сайте указаны Минобороны, МЧС, Ижорские заводы, ООО «ЛУКОЙЛ-Информ» («дочка» ПАО ЛУКОЙЛ, которая отвечает за информационно-технологическое обеспечение деятельности компании), генеральное консульство КНР и целый ряд вузов. Согласно данным базы «СПАРК-Интерфакс», выручка НПП «Адвент» за 2016 год составила 586,8 млн руб., чистая прибыль — 20,6 млн руб.

В конце мая горсуд Санкт-Петербурга отклонил жалобу Николая Спасского на домашний арест, а 1 июня избранная ему мера пресечения была продлена еще на два месяца. Эти обстоятельства не помешали бизнесмену заключить с прокуратурой досудебное соглашение о сотрудничестве и даже принять участие в оперативном эксперименте, который был проведен в Москве.

В рамках сделки Николай Спасский дал показания о том, что в 2018 году его предприятие должно было заключить с Минобороны госконтракт на поставку систем контроля за обеспечением химической и биологической безопасности. При этом, заявил подследственный, за согласование стоимости контракта аудиторы потребовали у него откат в размере 2 млн руб.

6 июня, как следует из материалов уголовного дела, бизнесмен Спасский по телефону договорился о встрече с Юрием Ефимовым в одном из ресторанов, расположенных на Комсомольском проспекте, после чего в сопровождении оперативников отправился в столицу. В ресторане после недолгого общения он достал пакет с деньгами и положил его на столик, а уже через несколько секунд рядом появились оперативники ФСБ, которые сообщили аудитору, что тот задержан по подозрению в получении взятки. В тот же день 517-й военный следственный отдел СКР возбудил в отношении Юрия Ефимова уголовное дело по ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение должностным лицом взятки в особо крупном размере). От дачи показаний задержанный Ефимов во время допроса отказался, сославшись на ст. 51 Конституции РФ. Басманный райсуд 8 июня арестовал его на два месяца. «Мы еще окончательно не определились с нашей позицией по делу»,— пояснил “Ъ” адвокат Сергей Черняков, отметив, что происшедшее похоже на спланированную провокацию, когда фигурант одного уголовного дела пытается избежать ответственности за счет другого человека. Вчера защита чиновника обжаловала его арест. В деле пока один эпизод, но господина Ефимова уже проверяют на причастность к другим преступлениям, в том числе в составе организованной группы.

Юрию Ефимову 50 лет. Он окончил Ярославское высшее военное финансовое училище, затем служил военным финансистом на Дальнем Востоке. В 2003-2008 годах работал в финансовой инспекции Минобороны, затем до 2011 года служил в главном управлении глубоководных исследований военного ведомства, откуда перевелся в департамент аудита госконтрактов. Является заслуженным экономистом Российской Федерации, за участие в боевых действиях в Чечне награжден орденом Мужества, а за службу — орденом «За военные заслуги».

Следует отметить, что бывший директор департамента аудита госконтрактов Минобороны Дмитрий Недобор сейчас отбывает десятилетний срок по приговору Останкинского райсуда Москвы. Следствие и суд установили, что с сентября по октябрь 2015 года господин Недобор через посредников Геннадия Баумана и Юрия Давыдова вымогал 48 млн руб. у руководства АО «Научно-исследовательский институт систем связи и управления». За эти деньги он обещал согласовать цену контракта между АО и Минобороны на производство и поставку технических средств комплекса мобильно-стационарной системы управления сил специальных операций ВДВ «Андромеда-Д» в размере 6,2 млрд руб. В рамках оперативного эксперимента сумма взятки под контролем чекистов была переведена на счет компании, указанной подельниками чиновника Минобороны. По приговору райсуда, который затем утвердил Мосгорсуд, участники коррупционной схемы не только проведут длительное время в колониях строгого режима, но и выплатят государству по 95 млн руб.

Военные следователи завершили расследование уголовного дела высокопоставленного сотрудника Минобороны Дмитрия Недобора, обвиняемого в попытке получить взятку в размере 48 млн рублей. В настоящее время он и двое других фигурантов знакомятся с 12 томами уголовного дела

Директор Департамента аудита госконтрактов Минобороны Дмитрий Недобор (слева) во время продления ареста в Савеловском суде Москвы. Фото: сайт

Военно-следственное управление СКР по Москве завершило расследование уголовного дела высокопоставленного сотрудника Минобороны Дмитрия Недобора, обвиняемого в попытке получить взятку в размере за согласование цены госконтракта на производство и поставку мобильно-стационарной системы для нужд ВДВ. Вместе с ним перед судом предстанут два предполагаемых соучастника — Геннадий Бауман и Юрий Давыдов. Уголовное дело в отношении четвертой фигурантки — Ирины Кузнецовой — было переквалифицировано на другую статью и прекращено. Теперь она лишь свидетель.

Из обвиняемых в свидетели

Как стало известно Business FM, основные следственные действия по резонансному делу были завершены еще весной. С конца апреля фигуранты знакомятся с материалами дела. Этому предшествовало изменение статуса одной из фигуранток. 34-летняя Ирина Кузнецова попала в уголовное дело в середине сентября 2015 года. Тогда же были задержаны и заключены под стражу директор департамента аудита госконтрактов (ДАГ) военного ведомства Дмитрий Недобор, а также его знакомый, соучредитель одной из столичных фирм Геннадий Бауман, у которого Кузнецова работала секретарем. Еще один фигурант — знакомый Баумана, бывший сотрудник полиции Юрий Давыдов, остается на свободе. Следователи изначально не стали его брать под стражу, взяв обязательство о явке.

По версии следствия, военный чиновник вымогал деньги у представителей Научно-исследовательского института систем связи и управления (НИИССУ). Недобор хотел получить «откат» в размере 48 млн рублей за согласование цены госконтракта на производство и поставку мобильно-стационарной системы для нужд ВДВ. Стоимость предстоящих по нему работ институт оценил в 6,2 млрд рублей. Однако пришедший полгода назад на работу в Минобороны директор ДАГ Дмитрий Недобор «завернул» эту цену, посчитав ее завышенной. Он согласился увеличить ее до 5,3 млрд рублей. Следствие утверждает, что Геннадий Бауман выступал в роли посредника, а Давыдов и Кузнецова ему помогали.

Дмитрию Недобору вменили покушение на получение взятки (статья 30, часть 6 статьи 290 УК РФ). А его троим предполагаемым соучастникам — посредничество в покушении на дачу взятки организованной группой (часть 3 статьи 30, часть 4 статьи 291 УК РФ). Ирина Кузнецова полгода провела в СИЗО, прежде чем следствие изменило ей меру пресечения на подписку о невыезде. Это произошло после того, как женщина дала нужные сыщикам показания. Она призналась, что по поручению своего шефа Геннадия Баумана вела электронную переписку с представителями института, подозревала, что в ней шла речь о каких-то не совсем законных действиях, однако сама от этого никакой выгоды не получала. После этого следствие переквалифицировало действия Кузнецовой на статью 204 УК РФ (коммерческий подкуп) и прекратило его по нереабилитирующим основаниям. Следователи воспользовались примечанием к данной статье, в котором говорится, что фигурант может быть освобожден от уголовной ответственности, если он «активно способствовал раскрытию или расследованию преступления».

Почему Недобор не признал вину

Что же касается оставшихся подследственных, то они настаивают на своей невиновности. Так, Дмитрий Недобор на следствии дал развернутые показания и заявил, что его действия были абсолютно законными и ни у кого денег он не вымогал. По словам чиновника, он не мог влиять на процесс, сроки и согласование цены контракта для военных. Недобор сообщил, что предложенная НИИССУ цена контракта была снижена не им, а его подчиненными — специалистами ДАГ. Это было сделано, поскольку сотрудники предприятия не смогли подтвердить заявленную ими цену документально. В его же обязанности входила защита интересов государства по эффективному и обоснованному расходованию бюджетных средств. Недобор рассказал, что, придя на должность директора ДАГ в январе 2015 года, он стал строго следить за тем, чтобы его подчиненные тщательно проверяли предоставляемые предприятиями расчеты. Это за 9 месяцев 2015 года позволило Минобороны сэкономить более 20 млрд рублей, из которых основную сумму составили контракты с единственными поставщиками.

Недобор не отрицал, что был знаком с Бауманом. Последнего он назвал умным и эрудированным человеком, который имел свой собственный бизнес в области производства и продажи радиоэлектронных изделий и когда-то работал в «Норникеле». По словам Недобора, с Бауманом его связывали чисто приятельские отношения. Обвиняемый сообщил, что как-то в ходе одной из встреч с ним он пожаловался своему визави на вызывающее поведение сотрудников НИИССУ, которые в ультимативной форме требовали выдать им заключение за заявленную сумму в 6 млрд рублей, ссылаясь на рост цен комплектующих. Бауман высказал свое мнение на этот счет, но не более. К переговорам с представителями института он его не привлекал. Интересно, что, по словам Недобора, незадолго до его задержания представители НИИССУ звали его в «ненормальной обстановке» обсудить цену госконтракта. Однако он отказался. С другими же фигурантами уголовного дела Недобор не был знаком.

Интересно, что следствие провело экспертизу телефонных разговоров чиновника. В них он называл представителей института «жуликами», которые не могут доказать представленную цену. Что же касается Геннадия Баумана, то с ним директор ДАГ беседовал на разные темы, начиная от природы и погоды и кончая мотоциклами, которыми оба увлекались. Тему госконтракта они даже не упоминали.

12 томов дела

Геннадий Бауман также вину не признает. Однако показаний по делу он пока не давал. По словам его адвоката Алхаза Абгаджавы, его подзащитный собирается их дать после того, как закончит ознакомление с 12 томами дела, вещдоками и досконально изучит обвинение. При этом защитник опасается, что следствие в ближайшее время может выйти в суд с ходатайством об ограничении данной процедуры, обвинив в затягивании сроков ознакомления с делом. Адвокат отметил, что фигуранту и его защитникам, помимо 12 томов дела, предстоит еще изучить несколько коробок вещественных доказательств. «Вещдоки бывают разные по разным делам. Например, по делу об убийстве это может быть топор. А у нас это несколько дополнительных томов документов, которые надо читать и фотографировать», — сказал Business FM защитник. По словам юриста, защита будет настаивать на допросе Геннадия Баумана сразу же после ознакомления с вещдоками. Однако адвокаты не исключают, что им в этом будет отказано, «чтобы следствию не испортить всю картину».

На прошлой неделе Савеловский суд Москвы продлил срок ареста Дмитрию Небодору и Геннадию Бауману до 15 августа. Адвокаты просили освободить обвиняемых под залог или перевести под домашний арест в связи с изменением обстоятельств. Однако суд данную просьбу отклонил.

Ожидается, что после того, как фигуранты ознакомятся с материалами, а прокуратура утвердит обвинительное заключение, дело направят в суд. Судить чиновника Минобороны будут гражданские судьи, поскольку он не является военнослужащим, как и другие подследственные.

Высокопоставленный чиновник Минобороны РФ Дмитрий Недобор, обвиняемый в попытке получить взятку в размере 48 млн рублей, предстал перед судом. Ни он, ни еще двое других подсудимых вину не признали. При этом по требованию адвокатов прессу удалили из зала на время допроса фигурантов

Директор Департамента аудита госконтрактов Минобороны Дмитрий Недобор (слева) во время продления ареста в Савеловском суде Москвы. Фото: сайт

Останкинский суд Москвы сегодня приступил к рассмотрению уголовного дела отстраненного от должности главы департамента аудита государственных контрактов Минобороны Дмитрия Недобора, обвиняемого в попытке получить взятку в размере 48 млн рублей. Вместе с ним на скамье подсудимых двое: как считает следствие, выступавшие в роли посредников коммерсант Геннадий Бауман и бывший сотрудник полиции Юрий Давыдов. Подсудимые не признали вину.

На процесс в суд Дмитрия Недобора и Геннадия Баумана доставил конвой. Юрий Давыдов прибыл своим ходом: он находится под подпиской о невыезде.

Гособвинитель Денис Калачев из Московской городской военной прокуратуры был краток. Он сообщил, что с сентября 2015 по 15 октября 2015 года Недобор, «являясь должностным лицом, совершил умышленные действия», направленные на получение взятки в размере 48 млн рублей через посредников Баумана и Давыдова за согласование контракта на 6, 2 млрд рублей». «Однако его противоправная деятельность была пресечена сотрудниками ФСБ России», — заключил он.